Черта с два! Двигатель так и не заработал. С самого начала эксперимента он доставил экипажу массу хлопот. «Все дело было в одной-единственной детали в этой машинерии», - писал американский прозаик Норман Мейлер в своей книге «Пламя на Луне». Это название он дал потому, что пламя было жизненно важно для астронавтов. Если бы оно в конечном итоге не вырвалось из двигателя, люди оказались бы заживо погребены на спутнике. Огонь сыграл великую роль в истории земной цивилизации. Без него она погибла бы. Без него и исследования Луны начались бы с трагедии.
Пространный перечень технического оснащения «челнока», составленный Мейлером, неумолимо подводил к «одной-единственной детали», от которой зависело, где окажутся астронавты: по ту сторону славы или по ту сторону смерти? «Двойные баки для топлива и двойные баки для окислительной жидкости, двойные емкости с гелием, чтобы создавать напор в проводах, подающих топливо и кислород; множество клапанов и кранов для включения обходных и запасных коммуникаций. И, в конце концов, всего один двигатель с одной камерой сгорания и одним соплом, и этот двигатель надо было вывести на 90 % мощности всего через три десятых доли секунды после зажигания, чтобы вторая ступень оторвалась от Луны и не свалилась назад».
Вот оно, игольное ушко, сквозь которое астронавтам надо было протиснуться в считанные минуты, чтобы не остаться на спутнике «нагими и мертвыми».
Этот двигатель и прежде пользовался дурной славой. Так, 1 сентября 1965 года, во время испытаний в Arnold Engineering Development Center, двигатель данной модели взорвался. В конце апреля 1967 года еще два аналогичных прибора сгорели во время испытаний в Bell Aerosystems Test Facility. «Следует признать, что данный стартовый двигатель вызывает больше всего нареканий среди двигателей программы «Сатурн» - «Аполлон», - весьма откровенно было сказано в одном из документов НАСА.
Опасность застрять на Луне казалась велика. Что делать, если двигатель так и не заведется? Покончить с собой? Ходили слухи, что у астронавтов были при себе капсулы с ядом, но, по словам Джеймса Ловелла («Аполлон-13»), это всего лишь досужая болтовня: «Просто не могло возникнуть ситуации, в которой следовало бы думать о самоубийстве. А если даже и так, - ведь всякое могло быть, - то были способы добиться этого и попроще, чем травить себя ядом». Стоило, например, лишь стравить кислород из кабины, и все было бы кончено. «Воздух моментально разорвал бы легкие; кровь буквально вскипела бы... От этого шока организм погиб бы легко и просто. Через пару секунд все кончилось бы - миг и никакой боли».
В случае поломки двигателя астронавтам вместо того, чтобы думать о смерти, следовало бы оставшееся им время заниматься его починкой, скромно сказал Нил Армстронг. Проблема состояла в том, что следовало очень торопиться. Многие системы «челнока» были рассчитаны всего на 48 часов функционирования. На Луне астронавты пробыли уже 22 часа. Значит, им оставалось чуть больше суток, чтобы добраться до орбитального корабля.
...Сперва кончится еда. Ее на борту «челнока» хватило бы всего на четыре приема пищи - два обеда (в меню входили ветчина, говядина, куриный суп, пироги с финиками, кексы и персики) и пару завтраков (сухофрукты, пара ломтиков хлеба на человека, паштет и сладости).
Изначальный запас воды составлял 209 литров. Она предназначалась для питья и систем охлаждения «челнока» и скафандров, а потому ее частично уже израсходовали. Воду и ток можно было сэкономить. «Челнок» охлаждали за счет испарения воды в космос; при этом расходовалось и электричество, - поясняет Кен Томас из Hamilton Sundstrand; в 60-е годы эта американская фирма (тогда она называлась Hamilton Standard) конструировала системы жизнеобеспечения. - Какое-то время астронавты могли не охлаждать кабину «челнока», пока та не разогреется до критической температуры». Зато - по сравнению с водой и электричеством -кислорода имелось в избытке.
Хуже было другое - то, что скоро будет в избытке и углекислого газа, который выделяется при дыхании. Если его концентрация в воздухе повысится всего до одного процента, у человека появятся первые симптомы отравления. Если эта величина возрастет до четырех процентов, резко участятся дыхание и сердцебиение; тело начнет цепенеть. Затем человек потеряет сознание. Когда содержание углекислого газа достигнет девяти процентов, человек умрет в течение 5-10 минут. При концентрации, равной 14 %, гаснет свеча; при 18-ти - человек гибнет почти моментально.
Срок службы фильтров, защищающих от углекислого газа, составлял 49,5 часов. Если дышать очень ровно и совершать минимум движений, их ресурс продлится до 70 часов, подарив астронавтам двое суток жизни. Кроме того, можно использовать фильтры, имеющиеся в скафандрах; всего их было шесть, и лишь два оказались задействованы во время прогулки по Луне. «Это - еще лишние сутки жизни, - отмечает Кен Томас. -Если свести активность к минимуму, то наберется еще, может быть, 30 часов».
 А.Леонов "МЯГКАЯ ПОСАДКА" |
Итак, в общей сложности все эти фильтры были рассчитаны на 78 часов, или трое суток работы.
После этого астронавтам оставалось лишь одно: надеть скафандры и дышать кислородом, сохранившимся в аварийных системах. По словам Томаса, это «продлило бы жизнь еще на пару часов». Затем астронавты могли какое-то время дышать воздухом, оставшимся в «челноке».
Углекислый газ тяжелее кислорода, поэтому он скопится вначале на дне кабины, а после этого медленно поднимется вверх. Астронавтам пришлось бы подтянуться к потолку, ожидая, как в голливудских фильмах, что их вот-вот спасут. Увы, надежды на это не было. Ни один волшебник не мог прилететь на Луну.
Трое суток! Это слишком мало, чтобы продержаться до прибытия следующей экспедиции, намеченной на ноябрь 1969 года. Подготовить «Аполлон-12» к старту всего за пару дней было нельзя - тем более отправить его к спутнику. Кроме того, любой другой «челнок» просто не мог взять на борт двух лишних человек: имелись ограничения по весу.
В СССР, где затевали свой лунный проект, тоже не могли немедленно запустить корабль, чтобы спасти Армстронга и Олдрина, а советские спускаемые аппараты опять-таки не сумели бы принять на борт пассажиров. Правда, руководители НАСА, готовя полет «Аполлона-11», обдумывали варианты возможной эвакуации.
Например, хотели построить «спасательную шлюпку» - с ее помощью можно было бы доставить людей на орбиту прямо в скафандрах. Однако все эти планы не реализовались.
От спасения астронавтов зависела судьба всей «лунной программы» НАСА, самой этой организации и даже правительства США. В Хьюстоне вновь возникла «долгая пауза».
Как быть с радиосвязью? Что скажут астронавты, узнав, что обречены на смерть? Какой урон престижу страны они нанесут? Что если, опьянев от углекислого газа, начнут ругать тех, кто отправил их в космос?
В разгаре была «холодная война», и американским астронавтам подобало умереть как героям.
Поэтому в тексте речи, с которой предстояло выступить Ричард Никсон, имелась ремарка, адресованная лишь «посвященным». Руководителям НАСА было указано отключить связь с астронавтами сразу после обращения президента. «Они выполнили свой долг; они могут спокойно отдохнуть». Вечного отдыха вам, герои! Мы помним о вас.
Никто не должен знать, что же случилось на самом деле. Они просто погибли, пали смертью храбрых, за родину, за правое дело. Горстку покорителей космоса готовы были стереть в лунную пыль, лишь бы превратить это поражение, эту катастрофу в очередное торжество американской системы - торжество, которое было омрачено лишь слепой игрой стихии. Так судил рок. Небо любит забирать молодых, вдохновенных героев.
Но как оборвать связь с «челноком»? В НАСА могли отключить свои приемные антенны, но вывести из строя передатчики в кабине пилотов было нельзя. Тысячи радиолюбителей по всему земному шару напряженно ловили сигналы с борта Eagle: еще перед стартом «Аполлона-11» многие журналы опубликовали схему сборки «лунного приемника».
Если даже сигналы о помощи не достигнут Земли, их услышит Майкл Коллинз - единственный член экипажа, оставшийся на борту орбитального корабля. Он непременно свяжется с родиной и обо всем сообщит.
«Я не хотел возвращаться домой в одиночку, - говорил позднее Кол-линз в ответ на вопрос о том, что он намеревался делать, лишившись товарищей, - но если бы приказали, я вернулся». Как заставить его замолчать после приземления? Все подробности трагедии следовало хранить в тайне. Итак, назревал крупнейший скандал. Власти собирались утаить ЧП и прервать всякую связь с экипажем. Однако эта идея была резко раскритикована. Она нанесла бы непоправимый вред американскому правительству.
Ни жены астронавтов, ни общественность не стали бы молчать, узнав, что национальные герои были брошены на произвол судьбы. В этом неблаговидном поступке легко распознали бы фактический приказ покончить жизнь самоубийством, так как спасать астронавтов, очевидно, не собирались.
Суицид же среди пуритан, заметно влияющих на массовое сознание в США, остается богопротивным делом, и подталкивать к нему кого-либо недопустимо.
«Можно только предполагать, - рассуждают авторы американского сетевого журнала Contramundum, - что бы вдовы астронавтов сказали Никсону, узнай они о том, что власти распорядились прервать всякую связь с астронавтами. И мы можем только догадываться, как среагировала бы общественность на панихиду по еще живым людям, которые как раз в этот момент умирали долгой, мучительной смертью. Любое из этих бесчувственных и бесчеловечных действий наверняка бы наэлектризовало нацию и вывело людей на улицу (в самый разгар демонстраций против войны во Вьетнаме - А. В.). В таком случае Никсон досрочно покинул бы свой пост уже во время первого срока». Позднее 37-й президент США, действовавший подчас в традициях советского политиканства, действительно уйдет в отставку из-за Уотергейтского скандала...
А.Волков "Белые пятна солнечной системы"
| << Предыдущая глава | Следующая глава>> |
